С чего начинается психологическая работа?
В психологии есть очень важное понятие - Интроэкт.
Интроэкт это некое содержание, идея, комплекс, модель поведения, которая первоначально была во внешнем для конкретного человека объекте, однако в результате тесного взаимодействия была включена в психику.
И здесь возникает ловушка. Внешнее становится внутренним. Чужое - своим. Мы включаем в себя внешнюю модель и даже на миг не можем подвергнуть сомнению что то что сейчас считаем своим на самом деле - не более чем привнесенный паразит который отдаляет нас от нашей собственной природы.
Механизм интроекции - это не всегда плохо. В сущности это механизм необходимый для выжиывания. Например мы видим некую удачную стратегию. Наблюдая за человеком мы впитываем его образ действий и в схожих ситуациях действуем также. Обучение всегда в той или ной степени построено на принципе Интроекции.
Однако часто бывает что интроекты оказываются своего рода нессовым хитоном, который изолирует нас в границах ложных идентичностей.
Юнг называл такие ложные идентичности персоной.
Персона - это маска которую актеры носили в греческом театре.
Однако слово "маска" не должно нас обмануть. Цель античной маски вовсе не в том чтобы скрыть лицо актера, соблюсти его анонимность. Цель маски - максимально акцентировать вовне образ той роли которую он играет в этой пьесе. В традиционном театре ни у кого не возникало сомнений кого играет конкретный актер - героя, злодея, добродетльную вдову, или предателя. Для каждой роли существовала своя маска, обеспечивающая актеру узнавание.
Современный зримый аналог персоны - униформа. Первоначально униформу носили прежде всего солдаты, для того чтобы в боевых столкновениях без труда отличать своих от чужих. Однако оглядитесь - униформа, маска, персона выполняет гораздо больше функций нежели просто функцию узнавания. Воинская и милицейская форма, халат врача, судейская мантия, деловой костюм бизнесмена, оранжевый комбинезон рабочего или броский и сверхоткровенный прикид проститутки все это - одновременно утилитарные инструменты узнавания но и нечто большее - зримое выражение архетипа Персоны. Как сказал классик "тот кто надел мундир никогда не будет одиноким".
Мундир, униформа, не скрывают лицо, но выполняют ту же роль что выполняла маска в античном театре. Они обеспечивают узнавание. Но более того. В самом носителе мундира они обеспечивают своего рода кристаллизацию тех качеств которые требуются носителю этой персоны. Одевая костюм мы не только заявляем миру о том какую функцию выполняем. Нет, одевая костюм мы как бы облачаемся в те качества которые он символизирует.
Костюм, мундир, персона это ресурс психической энергии. Одевая тот или иной мундир, мы как бы перевоплощаемся в другое качество. Персона питает нас, она дает силу, уверенность, знание, определенный и заданный образ действий, устраняет сомнения. Какой роскошный подарок.
И да - на самой первой стадии формирования психики персона выполняет еще одну очень важную функцию. Она отделяет ребенка от семейной матрицы, выполняет своего рода роль отсекающего меча. Новая идентичность - это уже не просто "сын такого то". Это носитель профессии и качеств связанных с этой профессией.
И правда, какая полезная вещь эта персона! Защита, концентрация нужных качеств, отсутствие лишних колебаний. Разве это не прекрасно?
Вот только цена бывает слишком высока. Эго становится неотличимо от персоны, деформируется, сливается с ней. Когда на вопрос о том "кто я" единственный ответ это профессия или происхождение - это ужасно. Персона оказывается тесным каркасом который деформирует хрупкую и еще не созревшую индивидуальность под себя. В популярном жаргоне это называется "профдеформация", когда врачи видят везде болезни а полицейские - преступников.
Вот почему столь неприятным душком отдает не так давно принятое решение о возвращении школьной формы. Словно волк в овечьей шкуре, школьная форма возвращается в школы под предлогом заботы о равенстве учеников, помещает их только формирующуюся индивидуальность в прокрустово ложе мундира.
В духовных традициях часто существует стереотипное представление о "преодолении" "убийстве" Эго. Но если подвергнуть эту идею философской рефлексии оно оказывается лишено смысла. Как Я может убить Я? Если Эго это то с чем я себя отождествляю то как я могу перестать быть тем кем был, ради чего я откажусь от себя?
На самом деле Эго или я может быть персоноориентированным или самостно ориентированным. Персоноориентированное эго, действительно должно быть принесено в жертву. Но не в пользу некоей безличной нирваны, небытия, угасания и растворения. Растворение здесь лишь стадия, временный этап куколки после которого должна родится новая форма жизни - то что мы называем самостно ориентированное Эго.
Метафора превращение гусеницы (персоноориентированного эго) в бабочку (самостно-ориентированное эго) на самом деле очень точна. Гусеница не просто "отращивает себе крылья". Гусеница проходит сложный процесс растворения и аннигиляции в старом качестве, возвращаясь к состоянию жидкой протополазмы, из которой впоследствии вылупляется бабочка. Это состояние действительно можно понять как жертвоприношение эго, но очень важно понять что такое жертвоприношение осуществляется не во имя небытия а во имя более полного и насыщенного бытия, которое открывается в непосредственной близости к Самости (Самостно ориентиоованное Эго).
Как уже было сказано существует множество моделей пути. Каждый человек в конечном счете создает свою, неповторимую модель пути, будь то 12 ключей Василия Валентина или 13 гравюр пути Мартиэль. Но во всех этих стадиях пути одно правило не имеет исключений - путь, реальный путь а не его имитация, начинается с растворения границ персоны, разотождествления с персоной.
Отдельно стоит сказать о персоне бунтаря. На первый взгляд, бунтарь бросает вызов системе, демонстрируя некую антиперсонную стратегию. Но если мы имеем мужество глядеть в суть то без труда заметим, что любая антиперсона является в точности такой же персоной. Одежда панка, является такой же униформой как строгий деловой костюм. Реальная свобода от персоны наступает когда мы можем свободно и по выбору играть несколько ролей и одевать несколько одежд.
Опасность персоны в том, что она точно нессов хитон прилипает к эго, и тогда можно говорить даже не о персоноориентированном эго а о эго слипшемся с персоной до неразличимости. Именно такой образ дает нам классическое произведение в котором главный герой в конце концов превращается в свой костюм и является ничем кроме костюма. Поразительно точный образ! Свободный и самостно ориентированный индивид по своему желанию может одевать разные одежды и играть в разные игры, но при этом он не будет тождественен той игре в которую он играет - настоящий центр его личности, его "сокровища" совсем в другом месте - в сокровенном истоке его Я. Быть может именно так и следовало бы понимать евангельские слова о том что где мы собираем сокровища там и наша душа.
(Олег Телемский "Оккультная психология")